История фамилии

Книга «Майн кампф» официально признана экстремистской. Таково решение Кировского районного суда г. Уфы. Будь наказание за пропаганду экстремизма действительно неотвратимым, «Майн кампф» не только-только, а уже давно попал бы в список запрещённой литературы.

Книга «Майн кампф» официально признана экстремистской. Таково решение Кировского районного суда г. Уфы.

Оно принято по представлению прокуратуры Башкирии, обнаружившей «Майн кампф» на одном из книжных развалов, а также в свободном доступе в Интернете. На том основании, что эта книга содержит «элементы автобиографии Гитлера с изложением идей национал-социализма, выражает милитаристское мировоззрение и оправдывает дискриминацию и уничтожение лиц неарийских рас», она запрещена к распространению. Хочется сказать: ну наконец-то!

Что «Майн кампф» и прочие сочинения такого же сорта, продающиеся у нас на каждом углу, обладают убийственной силой - сколько публицистических пассажей было тому посвящено! Мол, такая литература чревата проникающими ранениями, мол, это идеологическая заточка и т.п. Но после случая с Копцевым (как выяснилось на суде, ни в одной экстремистской организации погромщик не состоял, убивать в синагогу он отправился, начитавшись литературы известного содержания) расхожую метафористику заместила пугающая реальность. Книжечки и брошюрки со свастикой оказались холодным оружием не в фигуральном, а в буквальном смысле. Краткость пути - от влияния на умы до ударов ножом - тем не менее до конца не осознана. В России по-прежнему открыто торгуют экстремистской литературой. Желающим приобрести «Майн кампф» достаточно посетить книжный развал в каком-нибудь переходе метро. Там же можно разжиться и «Протоколами сионских мудрецов», и прочими пахучими изданиями. А рядом - зарубежный роман, детские сказки, различные справочники... Этим неслучайным, расчетливым смешением добропорядочных «учебников жизни» и черносотенного злобного бреда, нормальных книг и подстрекательского чтива как бы подается знак: «Недозволенным не торгуем, ведем законный бизнес».

Список произведений, отмеченных печатью агрессивного радикализма, составляется Минюстом. Сейчас в этом списке 574 материала. И пока что все «номинанты» не зря изымались из общественного оборота. Фашистская, националистическая, ультрарелигиозная направленность публичных «высказываний» кем-то может оспариваться, но она, вот как теперь с «Майн кампф», удостоверена судебными решениями. Понятно, что судебному разбирательству предшествует тщательная экспертиза с участием лингвистов, культурологов, историков. Понятно, что и тут мы не застрахованы от субъективных оценок, вкусовых пристрастий, политического и административного давления. Но сколь несовершенной, подверженной конъюнктурным поветриям ни была бы подобная процедура, она все-таки правовая. Иные способы маркировать «экстремизмом» книгу или, положим, песню, из которой слов не выкинешь, заведомо хуже - совсем уж безграничный простор для произвола. О чем можно спорить, а что надобно пресекать без всяких разговоров - на этот счет, однако, единого мнения нет. Вот и запрет на «Майн кампф» тоже неоднозначно оценивается. Кто-то считает, что эту книгу надо изъять из открытого доступа, но оставить в библиотеках и спецхранах. Кто-то вообще против уголовно-процессуального воздействия на авторов и распространителей подстрекательского чтива, полагая, что даже самая одиозная книга и экстремистская статья остаются печатными произведениями, а слово неподсудно.

Ладно, к агрессивным ксенофобам вопросов нет: в узком кругу «заединщиков» они могут нести что угодно. Вопросы имеются к блюстителям закона. Хотя все ответы заранее известны. Если партия, один из вождей которой страдает, к примеру, неизлечимой юдофобией, зарегистрирована, значит юридические формальности соблюдены? А как же! Тогда позвольте спросить: не содержит ли программа этой партии призывов к насильственному свержению конституционного строя, признаков разжигания социальной, расовой, национальной вражды? Ну что вы, программа и устав тщательным образом изучены, там нет ни слова об этом. Охотно верится. Какой же дурак официально заявит, что хочет с помощью партии извести под корень инородцев, поднять восстание, захватить силой власть. Хотя один из вождей радикал-националистов и с трибуны говорил: «Мы докажем всю тщетность парламентского пути... Если будем соблюдать закон о выборах, то окажемся в тупике...». Нежелание следовать закону, отказ от парламентского пути - это что, не декларация об очень конкретных намерениях в духе классического «мы пойдем другим путем», всем известно - каким? Увы, такая риторика годится лишь для газетных статей. В суде (а именно туда, если что, обратятся «обиженные») она бессильна. Начнется казуистическое разбирательство с лингвистической экспертизой, заслушиванием истцов, которые под присягой заявят о своем законопослушании и благородных помыслах и в конце концов докажут неправомочность претензий к ним. Всё это уже было, и не раз.

Хотя можно и в суд не ходить. Закон содержит замечательную лазейку: «В случае, если руководитель или член общественного объединения допускает публичные призывы или высказывания о возможности или желательности насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, насильственного захвата или удержания власти, нарушения целостности Российской Федерации, создания незаконных вооруженных формирований, а также возбуждающие национальную, расовую или религиозную вражду, не заявив при этом, что он высказывает личное мнение, общественное объединение, в котором состоит это лицо, обязано незамедлительно публично заявить о своем несогласии с его высказываниями или действиями. В противном случае такое общественное объединение может быть запрещено по решению суда». До «противных случаев» дело едва ли дойдет. Любая организация во избежание санкций всегда отыщет способ отмежеваться от радикальных действий и высказываний своих вождей и активистов.

Список политических организаций, подлежащих закрытию за экстремистскую деятельность, видимо, будет прирастать. Как и собрание материалов, запрещенных к распространению. (Вопреки опасливым прогнозам, в «черном списке» отсутствуют печатные, аудиовизуальные и прочие рукотворные образцы политического инакомыслия. Несогласие с властью, в какой бы форме оно ни выходило в свет, к «распространению экстремистских материалов» пока, слава богу, не отнесено. Посмотрим, что будет дальше.) Но что означает официальный перечень творений, пронизанных нетерпимостью и агрессией, для точно таких же поделок, не фигурирующих в нем? Автоматическую индульгенцию? Право на свободное хождение по принципу «что не запрещено, то разрешено»? Будь подобной продукции у нас не так много, а реакция милиции и судов на ее тиражирование моментальной и недвусмысленной, я бы сказал: да, пока не последовал официальный запрет, руководствуйся собственным (желательно все же - ответственным) пониманием, что можно, а чего нельзя. Но когда я то тут, то там вижу листовку: «Национал-социализм - это не немецкое вчера. Национал-социализм - это русское завтра», - я проникаюсь подозрением, что до ее авторов милиция и суд не скоро доберутся, если когда-нибудь доберутся вообще.

Дело, значит, не сводится к наращиванию суровых мер. Законодательных препятствий распространению радикалистских деклараций у нас предостаточно. Недостает одного - основанной на этих постулатах правоприменительной практики. Будь наказание за пропаганду экстремизма действительно неотвратимым, «Майн кампф» не только-только, а уже давно попал бы в список запрещённой литературы.

Валерий Выжутович – политический обозреватель, публицист

Информационный сайт политических комментариев "Политком.RU"

Апрель 2010.