СТОЛЕТИЕ

Исправление имён

Взять хотя бы имя того же Петра I. Его с 2001 года носит образованный в 1998 году путем слияния двух Высших военно-морских училищ Морской корпус — Санкт-Петербургский военно-морской институт. Первый русский император заслуженно считается отцом российского флота, так что это название не вызывает недоумения. Но почему в 1997 году Военной академии ракетных войск стратегического назначения имени Ф.Э. Дзержинского присвоили имя Петра Великого, остается непонятным. Петр I имеет к ракетным войскам, пожалуй, не менее отдаленное отношение, чем «железный Феликс».  

В случае с Нахимовским училищем ясно, чем были вызваны слухи о его грядущем переименовании. Оно помещается в училищном доме имени Петра Великого, заложенном в 1903 году, к 200-й годовщине Петербурга, но открытом только в 1912 году, к 240-летию со дня рождения Петра. Учитывая, что многие переименования последних лет представляли собой простое возвращение дореволюционных названий, неудивительно, что возникло соответствующее предположение и относительно Нахимовского училища.  

Оно не было таким абсурдным, как может показаться. В самом деле, чем руководствовались власти Москвы, когда в 1990 году одним росчерком пера убрали с карты центра столицы имена таких знаменитых наших соотечественников, как А.В.Суворов, П.И.Чайковский, А.С.Грибоедов, С.Т.Аксаков, А.П.Чехов, А.Н.Островский, К.С.Станиславский, Т.Н.Грановский, И.И.Мечников? Какое отношение к большевикам имели эти люди, если новые правители действительно решили бороться за искоренение коммунистической идеи путем изменения топонимики?  

В этих условиях петербуржцам было бы бессмысленно спрашивать: чем царский адмирал Нахимов так не угодил новым «демократическим» правителям России, что его имя хотят убрать из названия знаменитого училища? К счастью, этого не произошло. Пока?  

Недавно Валентина Матвиенко предложила «вернуть» площади Декабристов «исконное» наименование – Сенатская, приурочив это действие к переезду туда Конституционного суда России. Абсурдность этого даже не в том, что нынешний КС имеет мало общего по функциям с Сенатом царских времен. Мы вновь сталкиваемся с неприятием по идеологическим мотивам. Хотя даже по советской версии декабристы были буржуазными революционерами, а следовательно, по логике, объективно боролись за победу капитализма...  

Между тем – и это касается не только Москвы и Питера – нынешние названия улиц и площадей в городах, населенных пунктов в регионах России представляют собой странную мешанину.

 Если улицам и переулкам в пределах Садового кольца Москвы были возвращены дореволюционные названия, почему это не было доведено до конца? Остались имена Жуковского, Чаплыгина, Макаренко. Нет, я отнюдь не против этого. Только непонятно, почему с карты Москвы исчезли многие другие известные имена?  

Еще более странная логика в названиях станций московского метро. Вернув улице Горького имя Тверской, соответственным образом переименовали и станцию. А рядом, переименовав площадь Маяковского в Триумфальную и улицу Чехова в Малую Дмитровку, названия станций оставили прежние. М.Ю.Лермонтов имел несчастье не угодить властям еще в конце 1980-х: станцию его имени вновь, как и в 1930-е, назвали «Красные Ворота», хотя от реальных Красных ворот ничего не осталось еще до постройки метро. Зато метро Кропоткинская в центре Москвы сохранила название, как и площадь того же имени (хотя на ней и красуется памятник Фридриху Энгельсу – вот уж верх нелепых несоответствий!). Но еще более поразительно то, что не только станция, но и несколько прилегающих улиц носят имя одного из самых одиозных большевиков – убийцы детей последнего императора, Войкова. Ему, стало быть, есть место на карте столицы, а Чайковскому, Мечникову и многим иным – нет.  

Характерная в этом смысле территория абсурда – современный Великий Новгород. Начнем с того, что его нынешнее официальное название, которым он в полном смысле этого слова величается с 1999 года, не имеет под собой никакой исторической основы. Древнее имя «Господин Великий Новгород» относилось не к городу, а к государству.  

В 1990-2000-е годы многим объектам на карте Новгорода вернули старинные названия. Так, проспект Ленина снова стал называться Большой Московской улицей, Ленинградский проспект – Большой С.-Петербургской улицей, улица Большевиков – улицей Буяна в одной части и Рогатицей в другой, улица Свердлова – Добрыней, Советская – Людогощей, Желябова – Прусской (при губернаторе Пруссаке!), 1-го Мая – Ильиной, Декабристов – Козьмодемьянской, Герцена – Большой Дворцовой, Чернышевского – Большой Власьевской и т.д.  

Попутно с карты Новгорода исчезли улицы… Лермонтова, Льва Толстого, Некрасова, Пушкинская, Суворовская, а также проспект Гагарина и площадь Победы. Но при этом в центре города сохранились проспект и площадь Карла Маркса, улицы Октябрьская и Мусы Джалиля.  

«Возвращения имен» не могут служить принципом для формирования топонимики новой России. Далеко не везде, где это «возвращение» произошло, оно оказалось удачным.

К примеру, возврат площади Мира в Питере названия Сенная воскрешает в памяти то, что связывала с этим именем старая русская литература: публичные наказания, кабаки, проституция.  

Вы, кстати, уже заметили, что автор избегает называть северную столицу ее нынешним официальным именем. Думаю, что я здесь не одинок. Не приживается у нас это вычурное иноземное название. Ведь и задолго до революции приставка «Санкт-» употреблялась только в письменной речи, и то лишь в официальных документах. Вне последних имя города почти всегда сокращалось также, как и в данной статье. Значительно легче прижилось русифицированное имя Петроград, данное Николаем II. В то время одни только идейные большевики из принципа продолжали называть город Петербургом, считая имя Петроград проявлением «русского великодержавного шовинизма». А в 1991 году питерцам предложили выбрать название своего города всего из двух вариантов – Ленинград и С.-Петербург. Как будто не было имени Петроград...  

Апофеозом абсурдности выглядят Ленинградская область со столицей С.-Петербургом и Свердловская область со столицей Екатеринбургом. Сомнения по поводу их переименования уместны: названия «Петербургская» и «Екатеринбургская» режут русский слух и вряд ли приживутся. Но тогда как?  

Сейчас, в связи с приближением 90-летия убийства семьи последнего русского царя, общественность подняла вопрос о стирании с карты России имен главных организаторов и исполнителей этого злодеяния. В первую очередь, Свердлова и Войкова. Однако одновременно было бы неплохо продумать, что предложить взамен этих имен. Переименование не должно быть механическим. Новые названия – и это касается любого переименования – должны быть уместными в историческом и географическом отношениях и благозвучными. Область вполне естественно могла бы именоваться Уральской (в соседнем Казахстане, при наличии областного центра Уральска, область так не называется, так что никакой путаницы не возникнет). Метро и проезды имени Войкова могли бы получить названия по местной исторической топонимике. Например, метро Покровское-Стрешнево и Стрешневские проезды.  

«Возвращение имен» не должно быть догмой, что хорошо видно на примере Калининградской области. Само по себе это название искусственно и ничего не говорит ни уму, ни сердцу русского человека. Возврат прежних немецких имен невозможен, так как поставит под сомнение легитимность принадлежности этой земли России. Как же поступить? Думается, в названии должна отражаться воля России по удержанию за собой этого анклава. Например, Славяноград-на-Балтике и Славяноградская область. В любом случае, не «возвращение», а именно «исправление» имен открывает широкий простор для творческого общественного обсуждения.  

В топонимике как в зеркале отражается история нашей страны. Поэтому наречение имен объектов на карте Родины не должно быть разновекторным процессом, отданным на волю местных и региональных властей.

 Здесь должна проводиться продуманная государственная политика, направленная на воспитание национального самосознания.  

В связи с этим следует особо вернуться к ряду переименований последних лет и восстановить на карте имена выдающихся соотечественников, независимо от их политических взглядов и действий, как бы они не претили кое-кому сейчас.

На мой взгляд, в том, что улицу Богдана Хмельницкого стали вновь называть Маросейкой, присутствует не только неуважение к соседу, но и отказ от части своей собственной истории. Улицы Немировича-Данченко, Неждановой, Щусева, с детства знакомые коренным москвичам, вновь должны приобрести «права гражданства».  

Все должно напоминать новым поколениям россиян об их истории. Все, начиная с названий улиц. И пусть это будут напоминания о действительно выдающихся соотечественниках, добрая память о чьих заслугах перед Родиной выдержала проверку временем. Политическая конъюнктура при выборе названий должна уступить место патриотическому историко-культурному подходу.