Пришла пора восстановить историческую справедливость

Все мы, получившие когда-то аттестат о среднем образовании, твердо помним, что Пушкин – «наше всё». А Гоголь? Мы его «просто любим», поколение за поколением ходим на каждую новую постановку «Ревизора», читаем и перечитываем неумирающие «Мертвые души», наслаждаемся очарованием «Вечеров» на хуторе близ заграничной – увы! – сейчас Диканьки… А жители столицы вообще считают писателя своим земляком, жившим и похороненным в московской земле, и никакой «Невский проспект» тому не помеха! Тем более что Москва в отличие от, скажем, Петербурга может похвастаться тем, что у нее сразу два памятника великому писателю. Все ли наши читатели помнят, как это получилось? В 1880 году, когда в устье Тверского бульвара появился бронзовый Пушкин, многие достойные люди решили, что негоже Москве без своего Гоголя! Вот что пишет по этому поводу в одном из своих писем Аксаков: «Мысль о памятнике Гоголю мы оба имели с Тургеневым и намеревались заявить ее... но… литератор Потехин, которому она тоже пришла в голову и который приготовил для этого целую речь, упросил нас уступить ему эту честь. Он, впрочем, заявил публике, что не от себя лично это предлагает, но и от нас… Так в добрый час было начато общее дело о гоголевском памятнике в Москве…» А так как памятники в те времена сооружали если не волей народа, то, во всяком случае, на народные деньги, то кинули клич к соотечественникам – «скинуться!» Несколько лет назад мы уже писали об этой истории, но с тех пор у «Вечерки» появилось много новых читателей, подросли вчерашние школьники – так что не грех и припомнить.   Деньги на памятник собирали долго, «по подписке», жертвуя: кто побогаче – по сотне и даже тысяче, а кто победнее – по двугривенному… А когда к концу XIX века собралась достаточная сумма, был объявлен конкурс проектов, которых представили около 50 штук! Они были выставлены в начале 1902 года в зале Московской городской думы на всеобщее обозрение. Члены конкурсной комиссии, гласные Думы, художественная общественность, газетчики и просто обыватели судили да рядили – каким быть бронзовому Гоголю? Некоторые проекты понравились больше других, и их удостоили премий, но ни один не был рекомендован «к сооружению». Так что при ином стечении обстоятельств памятник Гоголю в Москве мог стать совершенно иным… В спорах прошло еще несколько лет.    Объявлялись новые конкурсы, художники до хрипоты спорили, а журналисты ломали перья в защиту или против того или иного проекта... Впору было принимать решение в духе гоголевской героини и кинуть жребий, как говаривала Агафья Тихоновна, «положиться во всем на волю Божию: кто выкинется, тот и муж…» А между тем приближалось 100-летие писателя; нужно было что-то делать. Но только в 1906-м, когда председателем «Гоголевской комиссии» стал только что избранный городской голова Николай Гучков, человек весьма деловой и решительный, дело сдвинулось с мертвой точки. Было решено вообще отказаться от конкурсов и обратиться к молодому и талантливому скульптору Николаю Андрееву, проекты которого нравились многим, в том числе и «отцам города». Переговоры с ним взял на себя попечитель Третьяковки художник И. С. Остроумов. Скульптор с готовностью взялся за работу: он перечитывает Гоголя, отправляется в путешествие на родину писателя, делает множество зарисовок, знакомится с еще живой сестрой писателя… В газетах появляются сообщения о том, что из костюмерной Малого театра скульптору были выданы «для работы» костюмы гоголевской эпохи. Особая роль отводилась барельефам, изображавшим гоголевских персонажей и опоясывавшим пьедестал памятника. Для фигуры Тараса Бульбы скульптору позировал известный журналист Владимир Гиляровский, а Коробочку своими чертами наградила престарелая, но еще к этому времени благополучно здравствующая сестра Николая Васильевича! Три года упорной работы в поездках по гоголевским местам и мастерской в Большом Афанасьевском переулке, и вот 26 апреля 1909 года на Пречистенском бульваре памятник был открыт при громадном стечении народа. Этот день стал настоящим праздником в жизни города: торжества длились три дня! А по прошествии 40 лет советские власти сочли этот монумент «чересчур грустным», не соответствующим духу «счастливой соцдействительности». И на его месте в 1951-м был водружен Гоголь-оптимист работы скульптора Н. В. Томского с дикой надписью «от правительства Советского Союза». К слову сказать, это творение даже сам скульптор считал весьма неудачным. А старый памятник отправили по обычаю тех лет в ссылку. Правда, не в Воркуту или Магадан, а всего лишь на задворки Донского монастыря, откуда он был возвращен «в мир» в 1959-м, но не на старое, законное место, а во двор дома на Никитском бульваре, где писатель умер (кстати, этот вариант размещения обсуждался в свое время «Гоголевским комитетом» и был отклонен как абсолютно неподходящий). И вот уже полвека бронзовый Гоголь, похожий на подстреленную птицу, живет тут, став невидимкой для нескольких поколений москвичей… Место тихое, но очень уж неподходящее для монумента такого масштаба: …укутан тлеющим снежком, сливаясь с каменным подножьем, смирившись с провиденьем Божьим, как грач со сломанным крылом, сидел российский ссыльный гений, а толпы зыбких сновидений спешили проходным двором… В апреле будущего года у Гоголя 200-летний юбилей. Отмечать его мы, разумеется, будем и на московском, и на государственном уровне. И отмечать, мы уверены, достойно. Но не самое ли время сейчас восстановить историческую справедливость и вернуть гениальное творение Андреева, «старого Гоголя», как привыкли говорить москвичи, на свое законное место? Какое-то время назад неравнодушные к московской истории люди проявили в этом деле инициативу. Обращение за подписью 50 наших именитых и уважаемых земляков ушло в Государственную думу, а сейчас его обсуждают депутаты Думы московской. Среди ратующих за восстановление «старого» Гоголя на его историческом месте – историки и москвоведы (М. В. Горбаневский, С. О. Шмидт, В. Б. Муравьев и др.), писатели и поэты (А. Г. Битов, Б. А. Ахмадулина, М. М. Жванецкий и др.), артисты (И. М. Чурикова, В. И. Гафт, В. С. Лановой и др.), режиссеры театра и кино (М. А. Захаров, Ю. М. Соломин, Э. А. Рязанов и др.), художники и скульпторы (И. С. Глазунов, В. Е. Цигаль, В. М. Сидоров и др.), деятели науки и культуры (всех, увы, не перечислить – список с автографами слишком велик для газетной публикации!).

А что делать с Гоголем «новым»? Может быть, как предлагают некоторые москвичи, подарить его Северной столице, которая установила памятник гоголевскому «Носу», но так и не обзавелась монументом в честь самого писателя?