История фамилии

РУССКИЕ ФАМИЛИИ, СВЯЗАННЫЕ С ВНУТРЕННИМИ ПРИЗНАКАМИ ЧЕЛОВЕКА, ИМЕЮЩИМИ НЕГАТИВНУЮ СЕМАНТИКУ

Аннотация: В статье рассмотрен семантический анализ и лексикографическое описание фамилий, восходящих к прозвищам по отрицательным внутренним характеристикам. Актуальность темы обусловлена наличием в фамилиях историко-культурной информации о жизни, быте и нравах народа.

Ключевые слова: ономастика, фамилия, семейное имя, прозвище, христианское имя, нехристианское имя, говоры, диалектная лексика, архаизм.

   Каждый человек в течение жизни имеет дело с собственными именами, изучением которых занимается наука ономастика. В статье мы затронем фамильные именования.

   Само слово фамилия имеет нерусское происхождение. Исконное его значение – ‘семья’.  Примерно в XIX веке слово фамилия в русском языке стало определяться следующим образом: «наследуемое семейное именование, прибавляемое к личному имени» [1: 911].

   В целом на территории Российского государства, в связи с неразвитостью разного рода сфер жизни общества, возникновение фамилий началось достаточно поздно: в XV–XVI веках. 

   Фамилии могли быть образованы от личных имен, христианских и мирских, и их форм; от прозваний, которыми человека награждало общество; от названия места жительства, родины; от именований, связанных с занятием, профессией и т.д.

   Существуют разные классификации русских фамилий, и в зависимости от подробности описания они в разной степени учитывают и параметры, названные ранее, и другие, вроде положения в семейной иерархии, отношения имени к церкви, имен народов и прочее.

   Наиболее распространенная группа фамилий – те, что восходят к прозвищам. Прозвища давались по самым разным признакам, особенно часто – по чертам характера и внешности.

   В статье мы рассмотрим фамилии жителей Шаховского района Московской области, образованные от прозвищ по внутренним признакам, насыщенные негативной семантикой: в список войдут льстецы, обманщики, хвастуны, упрямые, злорадные и резкие люди, гордецы и пакостники. В Шаховском телефонном справочнике [2] они составляют 34 из 997 наименований, исключая повторения, то есть около 3%, а среди фамилий от прозвищ, которые в целом связаны с внутренними признаками и чертами характера носителя, они представляют 42% от общего числа, то есть 81 именование, что свидетельствует о важности положения, занимаемого данной категорией фамилий в общей фамильной системе.

   Начнем с прозвищной характеристики людей, отличающихся бахвальством, важничающим и чванливым поведением: фамилия Бахтинов берет начало из отчества от прозвища Бахта из диалектного бахтить ‘бахвалиться, важничать’ [Ганжина: 58], а фамилия Киселёв происходит из отчества от прозвища Кисель; возможна связь с глаголом киселить ‘льстить, подольщаться; равняться, верстаться, тягаться с кем в достоинстве’ [Даль 2: 11]. Фамилия Чепурнов восходит к прозвищу, связанному с нарицательным чепурной; в говорах среди значений слова находим ‘чванливый, важничающий’ [Ганжина: 538]. Происхождение фамилии Пыненков возможно из отчества от прозвища Пыня – о чванливом, кичливом человеке [СРНГ 33: 94]. Процент данных именований составляет 4 из 34, примерно 12%.

   Хвастунов раньше тоже не обходили стороной при наречении прозвищем: одна из версий происхождения фамилии Базанов – из отчества от прозвища, связанного с глаголом базанить ‘хвастать’; а также нарицательным базан ‘крикун, хвастун’ [Ганжина: 42]. Кроме того, фамилия Баженов происходит из отчества от прозвища, связанного с прилагательным баженый ‘баловень, изнеженный любимец’ [Даль 1: 37]. Процент данных именований составляет примерно 6%.

   Как мы можем наблюдать, большинство прозваний, говорящих о носителях-зазнайках, связано с диалектными лексемами – отсюда разнообразие и неочевидная, на первый взгляд, семантика.

   Угодники, сплетники и плуты часто получали прозвища из-за особенностей своего нрава: в основе фамилии Вьюнов лежит прозвище Вьюн ‘расторопный человек, льстивый угодник’ [Даль 1: 337]. Льстецов обличали и отчества от прозвища Лазарь ‘лицемер, ханжа, льстивый, корыстный, ленивый’ [СРНГ 16: 242], одно из которых легло в основу фамилии Лазоренко; фамилия Лазуто (производная форма имени Лазарь) имеет неоднозначное происхождение. Кроме того, фамилия Сахаров восходит к прозвищу или личному имени Сахар; в говорах сахар, сахар медович ‘льстивый человек, мот и пройдоха’ [Ганжина: 426]. А с глаголом лакейничать ‘раболепно прислуживаться’ [Даль 2: 239] связано прозвище, из отчества от которого происходит фамилия Лакеев. Процент данных именований составляет примерно 15% от общего числа.

   Вруны также наделялись прозвищами: так, в основе фамилии Рогозин – прозвище или личное имя Рогоза, восходящее к древнерусскому рагоза, так в говорах называют сварливого человека, вруна и пустослова [Ганжина: 396]. А фамилия Хлопунов восходит к прозвищу, связанному с диалектным глаголом хлопать ‘врать, болтать языком’ [Ганжина: 514]. Носителем такого прозвища мог стать врун или человек, любящий поболтать, сплетник. Процент данных именований составляет примерно 6%.

   Что касается болтунов, фамилия Байков берет начало из отчества от прозвища, связанного с глаголом баить ‘рассказывать, толковать, балабонить, гамить’ и носитель его – рассказчик или балабол [Даль 1: 39]. В основе фамилии Каюков лежит прозвище Каюк, связанное с глаголом каюкать – в рязанских говорах ‘болтать, калякать’. В некоторых говорах до сих пор каюка ‘любящий поболтать, потолкаться среди людей, живущий кое-как’ [Ганжина: 239]. Процент данных именований составляет примерно 6%.

   Как мы видим, многие из прозвищ, обличающих названные черты характера, идут из диалектов, чем и вызвано разнообразие прозваний, а также смысл, непонятный современным носителям русского языка.

   При наречении человека прозвищем имело место, естественно, и указание на вспыльчивость: например, фамилия Брызгалов от прозвища Брызгало ‘о человеке, который, не выслушав хорошенько, что ему говорят, готов спорить и ссориться’ [СРНГ 3: 214]. Сюда же отнесём фамилию Бурляев от прозвища Бурляй из диалектного бурлить ‘буянить, вздорить, браниться, ссориться, скандалить’ [Ганжина: 84]; а также Бусаров из отчества от прозвища Бусара ‘беспокойный, скандальный человек’ [СРНГ 3: 303]. Фамилия Горячев связана с прозвищем от прилагательного горячий ‘ретивый, вспыльчивый’ [Даль 1: 395], а Швыряев – с прозвищем от глагола швырять ‘кидать сильно, стремительно, в сердцах’ [Даль 4: 645], которое могло характеризовать резкого, эмоционального, грубого человека. Подобное же значение имеют прозвища Толкач (фамилия Толкачев) – в псковских говорах ‘наглец, буян’ [Ганжина: 473] и Пех/Пёх (фамилия Пехов) из отчества от прозвища, связанного с глаголом пехать ‘толкать, совать силой’; междометие пёх отражает внезапность однократного совка, толчка [Даль 3: 107–108], то есть отозваться подобным образом можно было о резком, агрессивном или грубом человеке. Данные именования составляют примерно 21%. Прозвищ этой группы большинство, и это может быть связано с тем, что подобная черта характера резко осуждалась окружающими и наиболее отчетливо бросалась в глаза.

   Упрямство, неуступчивость фиксировались следующим образом: фамилия Бодунов происходит от прозвища Бодун – одно из значений ‘несговорчивый, неуступчивый человек’ [СРНГ 3: 58]. А прозвище Каленый ‘непослушный, упрямый, горячий’ [СРНГ 12: 351] легло в основу фамилии Каленов. Кроме того, фамилия Обухов восходит к прозвищу от нарицательного обух, в говорах имеющего несколько значений, среди которых находим упрямого человека [Ганжина: 11]. Здесь же отметим фамилии Рожков и Рогачкин – исходные прозвища Рожок и Рогачка включает в себя корень рог-; рога на Руси могли означать гордыню, упорство [Ганжина: 407], значит, прозвание могло принадлежать человеку с соответствующими качествами. От прозвища, связанного с нарицательным кондюх ‘индюк’ [СРНГ 14: 249] происходит фамилия Кондюхов; так мог зваться упрямый, заносчивый человек. Процент данных именований составляет примерно 18%. По числу они занимают второе место, это в той же мере может быть связано с частой встречаемостью подобной черты характера.

   Очевидно, что задиристые, злорадные люди также становились объектом внимания и наделялись обличающими прозваниями: фамилия Кочетков происходит от прозвища, связанного с нарицательным кочеток ‘кур, петух’ [Даль 2: 183], – кто-то задиристый, забияка, драчун, так как в хозяйстве считается необходимым наличие бойкого и «конфликтного» нрава у петуха. А в основе фамилии Зубарев лежит прозвище Зубарь, которое, помимо очевидного указания на зубы, могло иметь отношение к характеру: среди значений прилагательных зубастый, зубатый в говорах находим ‘грубый, злой’, ‘насмешливый, задиристый’ [Ганжина: 220]. Фамилия Сесин, вероятно, происходит из отчества от прозвища, связанного с глаголом сеськать ‘дразнить, насмехаться’ [СРНГ 37: 241]; а фамилия Трункин – из отчества от прозвища Трунка, связанного с глаголом трунить ‘шутить, насмехаться, подшучивать, задирать’; в говорах трун ‘охотник трунить, зубоскал, насмешник’ [Ганжина: 478]. Подобные именования составляют около 12%.

   Пакостники тоже не были обойдены вниманием номинаторов: так, фамилия Гудков происходит от прозвища Гудок (в архангельских говорах ‘пакостник’) от диалектного гудить ‘порицать, хаять, осуждать, порочить’ [Ганжина: 143]. А из отчества от прозвища или некрестильного имени Прокуда ‘дурацкая выходка, ущерб, вред’ берет свое начало фамилия Прокудин; кроме того, прокудить ‘проказить, бедокурить’ [Фасмер 3: 374]. Данных именований в нашем материале примерно 6%.

   Заметим, что огромное количество исходных прозвищ, отражающих резкость, задиристость носителя, имеет искомое значение только в говорах: это важно с точки зрения разнообразия имеющихся фамильных именований.

   Итак, необходимо отметить, что в составе многих современных фамилий мы находим лексемы, обладающие рассмотренной семантикой только в диалектах или устаревшие; то есть фамилии есть не что иное как памятники культурной жизни, которые сохранили в себе архаические детали языка. Это делает исследуемые антропонимические единицы ресурсом, полным необходимых сведений для рассмотрения исторических процессов в обществе и языке.

   В нашем случае, фамильные именования, отражающие негативные черты человеческой личности, способны отразить всё языковое разнообразие, которое проявлялось при наречении носителя соответствующим прозванием – многие исходные прозвища будут понятны не каждому носителю языка, а прояснение смысла зачастую требует обращения к научной литературе: что-то утрачено, что-то бытует в отдельных районах нашей страны, употребляется обособленно.

Список литературы:

1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1992. — 988 с.
2. Телефонный справочник по Шаховской и Шаховскому району. Шаховская, 1999.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1880-1882. — 2992 с. 
4. Словарь русских народных говоров. М.: Наука, 1965-2010. (СРНГ)
5. Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М.: АСТ-Астрель, 2001. — 671 с.
6. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в четырех томах. М.: Прогресс, 1886.

Автор: Шмелёва Елизавета Дмитриевна, студент 4 курса направления «Филология» филологического факультета Тверского государственного университета 

Научный руководитель:  Ганжина Ирина МИхайловна, канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка