Автор статьи: В.О.Максимов, генеральный директор ИИЦ «История Фамилии»
Источник: Материалы конференции "Новгородика"
Фамилии – важнейший элемент русской антропонимической системы. Их изучению и описанию посвящены многочисленные работы советских, российских и зарубежных учёных-славистов XX века. В этих исследованиях фамильные именования рассматривались с позиций, которые сейчас можно назвать традиционными или классическими.
Перечислим основные традиционные подходы в изучении фамилий:
1-й подход: Фамилия как социальный знак. Данная тема весьма интересна, степень ее актуальности всегда будет высокой. Она хорошо разработана благодаря трудам прежде всего В. А. Никонова – одного из основателей советской ономастики, антропонимики и топонимики.
2-й подход: Фамилия как памятник языка, памятник словесности минувших эпох. Данной теме уделили значительное внимание акад. Д. С. Лихачёв и акад. О. Н. Трубачёв. В настоящий период данный подход активно реализуется в работах проф. А. В. Суперанской (Москва), проф. В. И. Супруна (Волгоград), доц. А. С. Щербак (Тамбов), д.филол.н. А. И. Назарова (Алма-Ата) и ряда других учёных России и зарубежья. Им мы обязаны детальной разработкой классификации производящих основ фамильных именований, выявлению значительных пластов той лексики, которая давно превратилась в архаизмы или диалектизмы.
3-й подход: Нормативный. В этой сфере русской антропонимики самыми известными являются работы проф. А. В. Суперанской и д.филол.н. Л. П. Калакуцкой. Благодаря хорошим результатам в разработке нормативного подхода лучшие традиции русского литературного языка сохраняются успешнее.
Как нам представляется, от лингвокультурологического аспекта изучения русских антропонимов пришло время перейти к детальному описанию сотен тысяч фамилий как отражения языковой картины мира русских и многих других народов Российской Федерации.
Терминологическое словосочетание языковая картина мира у советских и российских лингвистов в ходу уже не первое десятилетие. Думается, настала пора именно его более активно вводить и в антропонимику - как новый действенный инструмент познания фамильных именований.
Отрадно, что сама концепция языковой картины мира, успешно разрабатываемая в русистике на материале нарицательной лексики членом-корр. РАН Ю. Н. Карауловым, уже творчески воспринята рядом специалистов по ономастике (например, тамбовским антропонимистом доц. А.С.Щербак). К числу исследователей, которые продолжают активно разрабатывать теорию языковой картины мира, принадлежит известный славист д.филол.н. С. М. Толстая, зав. отделом этнолингвистики и фольклора Института славяноведения РАН. С.М.Толстая в своих работах справедливо указывает на то, что само словосочетание языковая картина мира предполагает наличие двух подходов: «Не ясно, прежде всего, идёт ли речь о картине внешнего мира, существующего отдельно от человека и независимо от него, или о картине ментального мира, то есть представлений человека о мире». То есть с одной стороны мы говорим об отражении окружающего мира в языке, с другой – о том, каким образом этот мир носителем языка понимается. Но, несмотря на то, что эти два подхода различаются, они не являются взаимоисключающими.
По нашим наблюдениям, языковая картина мира запечатлевается и в ономастической лексике, но особым, специфическим образом.
Рассмотрение антропонимов в целом и фамилий в частности через призму феномена языковой картины мира представляется весьма актуальным поскольку оно действительно позволяет точнее понять, каким наши пращуры видели окружавший их мир, включая элементы общественного устройства современного им социума, живую и неживую природу, свой быт, профессиональные занятия, способ добывания хлеба насущного, свои верования и др. Из данных мозаичных представлений и формируется в целом языковая картина мира наших далёких предков.
Практика наших десятилетних исследований русских фамильных именований позволяет принять за истину утверждение о том, что практически любое имя собственное является окном в прошлое, а сама ономастика, образно говоря, служит своеобразной машиной времени. Благодаря огромному антропонимическому пласту (проф. А.В.Суперанская вполне аргументированно предполагает, что количество русских фамилий может исчисляться 1 млн.) мы имеем возможность заглянуть в систему ценностей и взглядов наших предков на окружающий мир и на самих себя: это достаточно результативно делается путём вычленения в фамильных именованиях производящих основ с их дальнейшей подробной классификацией.
Следует отметить, что специфика антропонимического поиска заключается в частности, в том, что при определении значения фамильной основы мы нередко вынуждены сомневаться в том, к какому разряду отнести мотивирующую основу, и решать, от чего образована эта фамилия: от имени или от прозвища? Антропонимистам чрезвычайно важно интересно не просто выявить самые древние имена, но и выделить через них те элементы специфической мозаики, которая и составляет языковую картину наших предков, ещё не принявших христианство. У современного человека возможность наличия личного имени типа Кочерга, Кобыла, Горшок и т.п. вызывает в лучшем случае недоумение: для среднестатистического носителя современного русского языка смешно само предположение о том, что такая лексема могла использоваться в качестве личного имени.
Однако современный человек, живущий в начале XXI века, обладает особой, т.е. современной ему языковой картиной мира. В ней нет места возможности существования именника, связанного с «прозрачными» нарицательными словами, имеющими бытовое значение. Для нашего современника это не только непривычно и нехарактерно, но и более того – почти невообразимо: ему от рождения известно, что такого феномена нет в современной культуре, в современном обществе, в современной русской речи. Другими словами, существования имён-«бытовизмов» типа Горшок языковая картина мира русского человека начала XXI века не допускает.
Поэтому попытка выявить картину мира наших предков, живших в XII, XIV, XVI веках через призму фамильных именований людей, представляется нам интересной и отчасти уникальной.
Вероятно, мы сможем описать определённую динамику становления такой картины мира нашего пращура, предполагая наличие у неё основных хронологических этапов.
Эти этапы представляются нам следующими: 1) дохристианская система личных имён, 2) период двуимённости (период антропонимического дуализма, вызванного активным соприкосновение двух начал в нашей духовной культуре – языческого и христианского), 3) наконец, окончательное торжество официального христианского именника.
При этом, как мы видим из архивных документов, например XVIII века, прозвища (в нашем современном понимании) на том временном отрезке по-прежнему весьма активно используются в русской системе именований. В ходе наших исследований установлено, что очень многие из современных фамилий сохранили в своих основах прозвища, возникновение которых датируется не ранее второй половины XVII века и даже XIX века. Например, фамилия Стародумов напоминает о бытовании прозвища Стародум - "любитель обычаев старины", то есть человек, который чтит древние обычаи и традиции. В XIX веке это слово было известно в большинстве русских говоров. Но исследователями древнерусского языка, изучавшими русские письменные источники XI-XVII веков, оно не было отмечено. Эти факты говорят в пользу того, что само слово 'стародум' возникло, видимо, в период XVIII-XIX веков, который, как известно, оказался весьма насыщенным событиями, существенно изменившими уклад русской жизни.
Одна из актуальных зада состоит в том, чтобы установить, какие мотивирующие основы стали появляться в именованиях людей на Руси в этот период, и что сохраняется от того времени ныне, возможно меняя своё качество.
В момент формирования древнерусского именника в дохристианский период древней Руси имена чётко вписывались в систему представлений наших предков об окружающем мире. В именах той поры были запечатлены предметы, объекты, понятия, которые являлись частью каждодневной жизни нашего языческого пращура. Подобный именник - самый древний у всех народов мира.
Рассмотрим отдельные тематические типы древнерусских имён, сохранившиеся в составе современных фамилий.
- Имена, повторяющие названия предметов домашнего обихода, оружия, и т.п.: Горшков, Лопатин, Топоров, Секирин, Иголкин.
- Названия птиц, рыб, насекомых, зверей, растений: Лебедев, Гусев, Карасёв, Волков, Мухин, Осокин.
- «Ландшафтные» имена: Полев, Болотов, Дорогин, Горин, Рекин.
- Названия небесных светил: Солнцев, Месяцев.
- Имена-пожелания: Надёжкин, Богатырёв, Смирнов, Краснов.
- Имена-обереги. Они весьма разнообразны, в них отражены представления о нечистой силе, языческих божках, болезнях, несчастьях, дурных качествах: Банников, Чёртов, Золотухин, Краснухин, Некрасов, Невежин.
- Части тела человека: Ухов, Носов, Рукин, Ногин, Бородин, Зубов; животного Клыков, Хвостов, Когтев; растения: Листьев, Веткин, Отраслев и др.
- Имена, отражающие очерёдность рождения ребёнка: Одинцов, Первухин, Другов, Дружинин, Третьяков, Пятинин, Шестинин, Шестёркин, Осьминин.
- Названия известных русскому человеку народов и племён: Черемисин, Мордвинов, Немчинов, Аглинцев.
- Указание на время рождения: Сумароков, Зорькин, Вешняков, Мясоедов.
- Имена, подчеркивающие «ненужность» новорожденного: Шелухин, Мякинин, Шихов
- Указания на то, что ребёнок не имеет отношения к данной семье: Чужов, Найдёнов, Ненашев, Покидышев.
- Имена «старческие»: Дедов, Старухин, Бабин.
- Повторяющие названия детёнышей: Стригунков, Сосунков.
- Названия природных явлений: Грозин, Ветров, Тучин,.
- Абстрактные понятия: Волин, Слободин – Неволин; Улыбин – Кручинин, Неудачин; Духов, Разумов, Говорков, Криков,
- Указания на радость от рождения ребёнка: Хабаров, Гостинцев, Подарков.
- Имена-характеристики: Великанов, Малютин, Беляков, Чернышёв, Рудаков.
- Имена-титулы: Князев, Султанов, Баринов, Королёв, Ханов.
Далеко не все основы имён имеют однозначное объяснение. Некоторые допустимо отнести к двум и более группам (например, имя Неудача могло быть дано и в качестве оберега, и как прозвище; фамилия Горин может быть образована от народной формы крестильного имени Гордей – Горя и т.д.).
Известно, что нашими предками активно использовался принцип выбора имён из соображения их «тематической» согласованности или противопоставления. Исторические примеры:
- в летописи XV в. упоминаются Иван Отрасль и его сын Ветка Отраслев ('отрасль' в древнерусском языке - новый сучок, побег, отросток корня);
- в 1518 г . - Шишка Лысков сын Чертова, отчинник Дмитровский ('шиш' и 'лыско' - эпитеты нечистой силы);
- в 1595-1597 гг. - рязанцы Добыча и Неудача Ивановичи Алымовы.
Показателен следующий пример такой семейной традиции, который можно считать классическим. Иван Трава, живший в конце XV в., имел внука, которого звали Иван Осока; его дети носили имена: Григорей Пырей, Иван Отава ("второй укос травы"), Василий Вязель ("вика, горошек") и Семён Дятелина ("клевер"); двоих сыновей Ивана Отавы звали Трава и Щавель. Их потомки могли получить фамилии, соответственно: Травин, Пырьев или Пыреев, Вязелев, Дятелинин, Щавелев.
Таким образом, даже из этого краткого обзора становится очевидно, что древнерусский именник охватывал практически все объекты известного древним русичам материального и духовного мира: небесное и земное, одушевлённые обитатели земли (реальные или мифические) и неодушевлённые предметы, надводный и подводный мир, наземный и подземный, части тела человека, животного или части растений; времена года, суток; природные явления; качества физические и моральные; названия известных народов; ландшафт и многое другое.
Каждый человек в Древней Руси получал имя, соответствовавшее какому-то объекту, имевшему своё место в такой, условно говоря, «наивной» картине мира. С ним сопоставлялся какой-либо материальный или абстрактный предмет, существо, явление. Наши предки верили, что качества, заложенные в самом имени, определённым образом скажутся на характере или судьбе носителя данного имени. Таким образом, человек оказывался вооружённым неким защитным именем-символом или мог рассчитывать на покровительство реального или мифического предка (ср. имена Щур-Чур или имена, повторявшие имя умершего предка), языческого божка.
Как и почему изменялся этот именник в дальнейшем? Какие метаморфозы претерпели древнерусские имена? Нередко приходится слышать утверждения о том, что они постепенно переходили в прозвища. Корректно ли говорить о таком переходе? И в чём его причины?
По мнению акад. Д.С. Лихачёва, «одним из счастливейших моментов принятия христианства на Руси было то, что распространение христианства шло без особых требований и научений, направленных против язычества; …именно это обстоятельство и способствовало мирному вхождению христианства в народную жизнь и не позволило церкви занимать резко враждебных позиций по отношению к языческим обрядам, а напротив, постепенно вносить в язычество христианские идеи, а в христианстве видеть мирное преображение народной жизни».
Такие процессы, как свидетельствуют многочисленные источники, с которыми нам довелось работать в ходе многолетних антропонимических исследований, угадываются и в изменяющейся системен именования русского человека. Например, если проанализировать прозвища крестьян XVIII-XIX вв. практически любого региона Российской империи, то результатом станет выявление в них широкого спектра мотивирующих основ. Но, сопоставив их с именами раннего периода, мы с неизбежностью убедимся, что соответствие не будет стопроцентным. В чём различие и как это связано с изменившейся языковой картиной мира?
Самый заметный пример – исчезновение имён-оберегов (многие из которых восшли в состав современных фамилий). Вера в охранительную силу христианских имён прижилась не сразу. Неясные по происхождению, непривычные по звучанию церковные имена первоначально воспринимались древними русичами достаточно настороженно. Их «врастание» в речь и культуру, в быт и ежедневный обиход осуществлялось через представление о том, что святой будет оберегать человека, носящего такое же имя, который, в свою очередь, должен стремиться подражать святому в его делах и поступках. Важно понимать, что главное значение для русского человека имело не само имя, не его значение (этимология), а христианская легенда о святом, его житие, авторитет, которым он пользовался в православном мире.
Со временем в сознании православного человека окончательно укрепляется представление о том, что действенные для него защитные функции выполняют не различные «домашние средства», корнями уходящие в языческие времена, а покровительство Бога, Богородицы и святых. Естественным следствием этого понимания стала возможность и необходимость ограничиться лишь одним именем - именем святого, который будет для ребёнка защитой и поддержкой. Таким образом, окрестив ребёнка и выбрав ему церковное имя, родители отдавали его под защиту святых, а также ангела-хранителя.
Данный пример весьма нагляден: защитниками от нечистой силы стали восприниматься исключительно христианские святые, окончательно заместившие в этой роли древнерусских божков.
Следует обратить внимание на то, что изменяется и обычай давать имена, указывающие на время рождения ребёнка. В ходе исследований нам удоалось зафиксировать распространение имён, отражающих христианский календарь и народные названия его отдельных периодов. Эти имена сохранились в современных фамилиях Мясоедов, Свято, Постников, Пасхин и др. Однако и они постепенно оказываются излишними: христианские имена присваиваются в точном соответствии со святцами. На основе церковного календаря к этому времени сложился так называемый народный календарь. Он соединил церковные праздники, мясоеды и посты с традиционным русским хозяйственным календарём, определявшим, например, время пахоты, сева, первого выгона скота, уборки урожая и др. и восходившим к дохристианским верованиям.
Народный календарь бытовал в устной форме как система примет, поверий, гаданий. Метеорологические и аграрные приметы народ соединил с именами более чем четырёхсот святых, мучеников, духовных лиц. Многие святые получали соответствующие прозвища. Например, Федора - замочи хвосты (11 сентября, начало осени), Арина-журавлиный лёт (18 сентября, отлёт журавлей), Параскева - грязниха (14 октября, грязь на дорогах), Тимофей-полузимник (22 января, прошла половина зимы), Василий-капельник (28 февраля, первая оттепель), Марья-зажги снега или Марья-заиграй овражки (1 апреля, таяние снега), Ирина-рассадница (16 апреля, засеивание капустной рассады) и др.
Однако в связи с тем, что христианский именник стал играть роль единственного источника для выбора имени, у наших предков усиливалось, акцентировалось внимание и к самому христианскому имени - вплоть до вопроса о его благозвучии. В результате многие уже полностью адаптированные русским языком и, казалось бы, прочно вошедшие в русский именник календарные имена становятся редкими или со временем вовсе выходят из употребления (например, имена Фока, Фёкла, Фома и др.)
В то же время исчезновение мирских имён и сокращение активно используемой части именника церковного противоречило устной речевой практике. Снова возникла необходимость в прозвищах, дополнительных именованиях, помогающих различать, например, пятерых носителей имени Иван, являющихся родственниками или земляками. Возможно, здесь сказалось также и то, что в христианской традиции сами святые нередко имеют неофициальные (прозвищные) именования. Например, святого Николая Мирликийского на Руси обычно называют Николаем Угодником.
Характерно, что близкая традиция номинации утвердилась и в народных названиях церквей. Например, Церковь Всех Святых на Кулишках и Церковь Всех Святых на Лосином острове. Подобные дополнительные компоненты названий храмов («на Песках», «на Глинищах», «в Старых Садех» и т.д.) были весьма употребительны и функциональны.
Следует подчеркнуть, что роль и значение прозвищ в этот период уже значительно отличались от той функции, которую ранее выполняли классические мирские имена.
По замечанию акад. Д.С.Лихачёва, «чрезвычайная информативная ценность имени собственного как своеобразного компонента национальной культуры неоспорима». Разумеется, для более полного раскрытия этой стороны значения имён собственных и, в частности, антропонимов отечественным ономатологам предстоит немало потрудиться.
Специалисты-источниковеды полагают, что до нашего времени дошло, вероятно, всего 4-5% памятников древнерусской письменности. Основная их часть была, по разным причинам, утрачена - уничтожена или утеряна. Тем большую значимость приобретает для нас такой необычный и богатейший источник, как свод современных фамилий, изучению который посвящена деятельность ИИЦ "История Фамилии".