Косноязычный Демосфен
Речь со словами-паразитами запоминается лучше
Речь оратора, изобилующая междометиями, запоминается слушателями лучше, чем правильная и грамотная. К такому выводу, по информации еженедельной деловой газеты «РБК Daily», пришла команда психологов из университета Стерлинга и Эдинбургской университетской школы философии, психологии и языкознания. Учёные провели серию исследований, в ходе которых предлагали желающим прослушать нескольких ораторов. Спустя час после прослушивания участникам исследования предлагали вспомнить содержание выступления. Как установили учёные, людям удалось вспомнить около 62% слов косноязычных ораторов и лишь 55% слов выступающих, чья речь была правильной.
По словам учёных, закономерность объясняется достаточно просто: междометия вроде «э-э-э» нарушают плавность речи и подсознательно заставляют слушателей как бы «просыпаться» при каждом изменении её темпа. «Тут важно изменение привычного порядка вещей, — говорит один из исследователей, доктор Мартин Корли. — Слушатели ждут, что оратор скажет одно слово, а он вместо этого вдруг употребляет другое, не имеющее отношения к теме». В результате передаваемая информация лучше воспринимается и запоминается.
«Есть ряд способов привлечь к себе внимание слушателей, которые известны каждому грамотному оратору, — рассказала РБК daily кандидат психологических наук Любовь Рындина. — Многие из них на первый взгляд кажутся не просто не адекватными поставленной цели, более того — прямо противоположными ей. Можно, например, говорить тихо, но в то же время сосредоточенно, как бы бубнить себе под нос. Казалось бы, кто будет слушать такого оратора? Но на деле оказывается, что люди в аудитории перестают шептаться и начинают внимательно вслушиваться в речь: ведь если шептаться, то слов оратора будет совсем не слышно, а ведь интересно, о чём говорит этот человек. Однако этот приём не годится для выступлений перед большой толпой — тут уж никто слов точно не услышит. Точно так же и здесь: с одной стороны, такой оратор считается плохим, с другой стороны, его речь лучше запоминается».
Психологи университетов Стерлинга и Эдинбурга предполагают, что благотворное влияние на запоминаемость речи оказывают и слова-паразиты, такие как «ну», «как бы», « в принципе» и т.д. «Вспомним наших известных политических деятелей, — предлагает г-жа Рындина. — Кто остался в памяти народа? Именно те, в чьей речи было множество речевых ошибок и заимствованных из других языков раздражающих слов — Горбачев с его «Азебаржаном» и «консенсусом», Черномырдин с его «предпринять меры», Ельцин с его постоянным «понимаешь» и т.д. Эту закономерность очень рано подметили имиджмейкеры политиков в нашей стране — очень многие публичные фигуры намеренно усиливают в своей речи неправильные и в то же время запоминающиеся, свойственные только для речи этого персонажа обороты. Думаю, что в свое время по этому пути пошли Александр Лебедь, Владимир Жириновский и т.д. Каждого из них наши соотечественники запомнили буквально по самому первому их появлению на телеэкране. В качестве противоположного примера можно привести Эдуарда Лимонова: человек, хорошо владеющий русским языком и риторикой, при этом не слишком ярок: думается, именно потому, что речь его слишком правильна».
«Есть и другой аспект этой проблемы — преодоление оратором собственного косноязычия, приводящее к более тщательной работе над собственной речью, — сообщил нашему изданию историк Аркадий Михайленко. — Широко известен пример Демосфена, который преодолел дефекты собственной речи путем специальных упражнений, которые он для себя придумал. Неслучайно именно Демосфен стал величайшим оратором античности: если прочие ораторы стремились к красивым оборотам и фразам в ущерб мысли, то он пошел по другому пути — благодаря врожденному косноязычию Демосфен просто вынужден был излагать мысли лаконично и доходчиво. Приведу пример из отечественной истории: крупный государственный деятель Петр Столыпин долгое время считал себя косноязычным, пока на званом обеде, посвященном отправке сестер милосердия на фронт русско-японской войны 1904 года, не произнёс речь, которая буквально выбила из слушателей слезу». Дело в том, что Столыпин, будучи страстным патриотом, действительно был обеспокоен начавшейся войной — и важность ораторской задачи, которую он поставил перед собой, придала ему сил.
«Преодоление комплексов, в том числе ораторских, — общая закономерность для многих великих людей: ведь и Цезарь, и Наполеон боролись со своей застенчивостью и комплексами, — говорит г-н Михайленко. — И выступления перед большой толпой по сложности сродни полю битвы — недаром психологи утверждают, что после самого сильного человеческого страха — страха смерти — по эмоциональной интенсивности следует страх публичного выступления. Если взять практически любого человека, кроме прирожденных и профессиональных ораторов, конечно, и заставить выступать перед большой аудиторией, то он поневоле станет косноязычным: откуда ни возьмись появятся и словечки-паразиты, и неуместные паузы, и темп будет сбиваться, и т.д.».
Это действительно похоже на правду: сами британские исследователи шутят, что, узнав об их открытии, большинство людей вздохнут с облегчением — ведь все их «м-м-м» и «э-э-э», как выяснилось, способствуют лучшему взаимопониманию людей.
ИЛЬЯ НОСЫРЕВ
Ежедневная деловая газета "РБК Daily"
10 октября 2007 г.