Принуждение к юмору
Политический анекдот переехал из кухни в интернет

Политические анекдоты — это ироническая летопись нашего времени. Их создатели начисто лишены авторского тщеславия, их заботит только то, чтобы их творение разошлось как можно шире. Их часто относят к разделу «народного творчества». Но это верно лишь в том смысле, что «вышли мы все из народа» и, как писал Андрей Платонов, «без меня народ неполный». Авторы политических анекдотов, без сомнения, принадлежат к образованной «прослойке» народа, или, если угодно, интеллектуальной элите нации. Это агрессивное и непослушное меньшинство, которое находится в вечном контрапункте с господствующей точкой зрения. Сочинители политических анекдотов пишут потаенную историю своего времени, часто противостоящую официальной летописи. В этой альтернативной истории парадоксальным образом артикулируются глубинные настроения народных масс. Вот свежий пример. Только-только разразился конфликт в Южной Осетии и началась известная военно-грузинская операция, российские войска еще не успели дойти до города Гори, как по интернету распространилась серия анекдотов, посвященных этой животрепещущей теме. Вслед за термином «принуждение к миру» в Российской Федерации появились новые понятия: принуждение к щедрости — ограбление. Принуждение к отпуску — увольнение. Принуждение к улучшению здоровья — избиение. Принуждение к смене обстановки — арест. Принуждение к свадьбе — изнасилование. Принуждение к дружбе — газ по $500. Когда жители Воронежской области узнали, что Владимир Путин пообещал выделить Южной Осетии 10 миллиардов рублей, а Юрий Лужков — заново выстроить Цхинвали, они обратились к президенту Грузии Саакашвили с просьбой немножко побомбить и Воронежскую область. Глава МИД РФ Сергей Лавров категорически заявил, что Россия, защищая свое достоинство, готова вторгнуться в любую соседнюю страну, которая осмелится распространять циничную ложь о том, что Россия готова вторгнуться в любую соседнюю страну. И это в то время, когда из телевизоров, радиоприемников да чуть ли не из утюга раздавалось: «Как один человек, весь российский народ За свободную Южную Осетию и Абхазию встанет!» Контрапункт. Бдительные граждане патриотического толка скажут, что эти анекдоты сочиняли активисты «пятой колонны» под диктовку «вашингтонского обкома». Но анекдот — глубоко и сугубо отечественный жанр. И отказываться от этого наследия было бы непатриотично. Борис Николаевич, пригнитесь Специфика жанра особенно четко проявилась в тональности политических анекдотов, посвященных первому и второму президентам России. Получилось обратно пропорционально рейтингам Бориса Ельцина и Владимира Путина. Съезд народных депутатов. В зал вбегают люди в камуфляже, масках и с автоматами. Главный кричит, обращаясь к залу: «Кто тут Ельцин?» Все показывают на Ельцина. «Борис Николаевич, пригнитесь, пожалуйста». Та-та-та-та… Первому президенту России, конечно, тоже досталось. Анонимные авторы политических анекдотов вволю оттоптались на хорошо известных недостатках Бориса Николаевича. Но это была скорее дружественная критика. Злобы в ней не ощущалось. Ельцину предложили включить в правительство коммунистов. Президент не согласился: «Стоит ли мешать красное и белое?» Конечно, эти образцы относятся к раннему периоду, примерно до 1996 года. С «поздним Ельциным» творцы анекдотов обходились жестче. Нищий на Красной площади: «Подайте, пожалуйста…» Мимо идет Ельцин. Останавливается: «Э-э, как же я тебе э-э подам, понимаешь, без ракетки и э-э мячика?» Хрущев: «В 1980 году мы будем жить при коммунизме!» Горбачев: «К 2000 году обеспечим квартирой каждого россиянина!» Ельцин: «Ну, понимаешь, к концу моего срока каждый россиянин должен побывать в кресле премьера!» И все это не столько от злобы, сколько с досады, что «народный герой и заступник» не оправдал ожиданий. Авторы анекдотов точно отобразили смену настроений большинства россиян. Штирлиц и Вовочка К Владимиру Путину потаенные историки наших дней сразу же отнеслись настороженно: С 1 января 2000 года все анекдоты о Вовочке считать политическими. На сайте anekdot.ru появилась «Информация для спецслужб: я не являюсь автором анекдота. И имя автора мне неизвестно». Симптоматично, что за свое восьмилетнее правление Путин обогнал Ельцина по количеству анекдотов. Но здесь сказалось не только то, что при нем официальная и народная версии истории разошлись значительно дальше, чем при первом президенте, но и его чекистское прошлое, давшее возможность объединить два любимых персонажа анекдотов — разведчика Штирлица и веселого и находчивого Вовочку. 1999 год. Вызывает Ельцин кандидатов в свои преемники. Заходит Черномырдин. Ельцин спрашивает: — Как, по-вашему, должны звучать имена и отчества новых президента и премьер-министра России? — Виктор Степанович и Анатолий Борисович. — А почему не Степан Викторович и Борис Анатольевич? Тот замолкает, не зная, что ответить. Заходит Примаков. Ельцин задает тот же вопрос. Примаков отвечает: — Евгений Максимович и Юрий Михайлович. —  А почему не Максим Евгеньевич и Михаил Юрьевич? Примаков тоже не знает ответа. Входит следующий кандидат. Тот же вопрос. Ответ: — Владимир Владимирович и Михаил Михайлович. — А почему не… А, это вы, товарищ Путин… Рейтинг главы государства быстро рос и достиг небывалых высот. Но об истинном положении вещей, как всегда, свидетельствовал анекдот. — Ваш любимый поэт? — Владимир Владимирович Маяковский. — Ваш любимый писатель? — Владимир Владимирович Набоков. — Ваш любимый политический деятель? — Ну сколько можно?! Волны всенародной любви к Владимиру Владимировичу захлестывали телеэкраны. В преданности национальному лидеру клялись ткачихи и спортсмены, академики и бизнесмены. А злонравные и наблюдательные создатели анекдотов, будто кроты из подполья, подтачивали этот монумент. Путину вспомнили все. И чекистское прошлое. И процесс Ходорковского. И парламент, который «не место для дискуссий», и серую чиновничью «Единую Россию». — Вы слышали, Путин приказал правительству остановить инфляцию! — Не совсем так. Он распорядился ее задержать. И посадить. Настоящий российский президент должен: построить Думу, вырастить правящую партию и посадить олигарха. Припомнили и путинские «инновации» в области всенародных выборов, на которых у избирателей отобрали возможность выбора. По Красной площади идет южанин с огромным арбузом. Ему навстречу Путин. — Продай арбуз, — просит Путин. — Нэ продаю! — Ну продай. — Ладно, выбирай! — Как же я выберу? Он же у тебя один! — А тебя как президентом выбирали?! Телефонный звонок. Путин берет трубку, слушает, кладет трубку, набирает номер: — Алло, мама?! Можешь меня поздравить! Я победил на президентских выборах! Мама радостно: — Ой! Честно?! — Мама, ну хоть бы ты меня не подкалывала. Поразившая всех воинственность в стиле «мочить в сортире» тут же нашла свое отражение: Парикмахер Путина во время стрижки все время расспрашивал его о Чечне. — Вы что, чеченец? — Нет, просто, когда вы говорите про Чечню, удобнее стричь — у вас волосы становятся дыбом. Решительные действия кремлевской команды на телевизионном «поле боя» также отмечены умельцами: Президент России Владимир Владимирович Путин издал указ о переименовании сайта НТВ.ru в НТВ.net И, наконец, две «конкурирующие фирмы» подвели итоги путинской восьмилетки. По официальной версии, Россия встает с колен, возвращает себе международный авторитет, а на ее просторах царит стабильность. Но есть и альтернативный вариант: Программа Путина по проведению реформ: 1. Сделать граждан богатыми и счастливыми. Приложение 1. Список граждан прилагается. Контрапункт, как уже было сказано. Но в современной музыке именно контрапункт порождает гармоничную мелодию. Безымянные авторы анекдотов и безликие деятели агитпропа аранжируют ее, каждый по-своему. Третий президент РФ Дмитрий Медведев пока не удостоился «персональных» анекдотов. Фигурирует в них только как приложение к Владимиру Путину. И это тоже симптоматично. Николай Троицкий "Новая газета", 21.09.2008.

http://www.novayagazeta.ru/data/2008/70/24.html