История фамилии

 Б. Проблема переименования улиц, станций метро и территориальных единиц.

В 1996-1997 гг. в ходе работы над текстом проекта Закона г.Москвы "О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы" ученые-топонимисты не могли не учитывать острейшую проблему массовых переименований, которым подверглись городские объекты столицы России и СССР в противоречивые годы советской власти. Знание этого отрицательного опыта оказывало на разработчиков закона — хотели мы того или нет — реальное и сильное психологическое влияние.

Для того, чтобы проиллюстрировать постоянно ощущавшиеся нами последствия замен, переименований советского времени, приведу лишь один очень наглядный пример таких утрат в топонимии Москвы: топонимы, связанные по своему происхождению с православием. Замечу попутно, что возникновение географических наименований по храмам и монастырям – одна из давних традиций русской топонимии, и Москва здесь исключением не стала.

Зияющие провалы (некоторые, увы, сохранились и до наших дней!) в религиозной топонимии стольного града, замены старых имен на новые, принадлежащие советской мифологии и “новоязу”, – суть скорбный упрек всем нам.

Большая и Малая Алексеевские улицы, названные по церкви Алексея-митрополита XVII века (Большая и Малая Коммунистические улицы, с 1924 года).

Андроньевская площадь – по Спасо-Андроникову монастырю с его древнейшим московским собором: он старше кремлевских соборов; вспомним и о том, что в монастыре похоронен Андрей Рублев (площадь Прямикова, 1919 год).

Борисоглебский переулок – по церкви св. Бориса и Глеба (улица Писемского, с 1962 года; историческое название восстановлено в 1992 году).

Улица Варварка - по церкви св. Великомученицы Варвары (улица Разина, с 1993 года; историческое название возвращено в 1990 году).

Воскресенская площадь - по Воскресенским воротам Китай-города (площадь Революции, с 1918 года).

Всехсвятская улица - по церкви Всех Святых (улица Серафимовича, с 1933 года).

Даниловская площадь - по Свято-Данилову монастырю (Дубининская улица, с 1922 года).

Единоверческие переулки - по духовным чинам в старообрядческом (единоверческом) монастыре (Наставнические переулки, с 1922 года).

Зачатьевский переулок - по Зачатьевскому монастырю (улица Дмитриевского, с 1962 года).

Улица Знаменка - по церкви Знамения Богородицы (улица Фрунзе, с 1925 года; историческое название восстановлено в 1990 году).

Улица Ильинка - по Ильинскому монастырю и Ильинским воротам Китай-города (улица Куйбышева, с 1935 года; историческое название восстановлено в 1990 году).

Крестовоздвиженский переулок - по Воздвиженскому монастырю (переулок Янышева, с 1957 года).

Площадь Крестовской заставы - по часовне и кресту (Рижская площадь, с 1947 года).

Большая Никитская улица - по Никитскому женскому монастырю и Никитской монастырской слободе (улица Герцена, с 1920 года; историческое название восстановлено в 1993 году).

Большой и Малый Николопесковские переулки - по церкви св. Николы «на Песках» (соответственно, улица Вахтангова, с 1964 года, и улица Федотовой, с 1960 года).

Даже перечисленные примеры весьма показательны, хотя, если бы привести их все, из них можно было составить отдельный большой очерк.

Выступая в октябре 1990 года в Риме на конференции писателей, ученых и общественных деятелей СССР и Русского Зарубежья, академик Д.С.Лихачев нашел мудрые и до боли простые слова, которые тогда прозвучали особенно сильно: «...Огромным несчастьем нашей страны было наше мировоззрение. Мы полагали верным тезис о том, что бытие определяет сознание. На самом деле сознание всегда определяет бытие». Изломанное сознание, насаждавшееся большевистскими вождями и идеологами, отразилось и на отношении страны к ее историко-культурному наследию. Нигилистическое, «пролеткультовское» отношение новой власти к культуре эпох минувших проявилось буквально во всем: в литературе и архитектуре, в изобразительном искусстве и гуманитарных науках.

Увы, московская топонимия не избежала участи быть удостоенной множества наименований в честь главного большевистского экспериментатора - В.И. Ленина! В течение долгих лет нас уверяли в абсолютной скромности Владимира Ильича Ленина, но почему же в таком случае Владимир Ильич не возвысил свой голос против решения Моссовета, согласно которому еще в 1919 году (!) взамен старинной московской Рогожской заставы на карте столицы была учреждена Застава Ильича?!

Что это было - ошибка, недосмотр, революционная эйфория?

Нет, дело в другом. И застава Ильича была, как оказывается, не случайным и не единственным кирпичиком в формировании еще прижизненного культа Ленина.

Все в том же 1919 году еще трем московским улицам и площадям с согласия Ульянова-Ленина было присвоено его имя. Обратите внимание: речь идет о переименованиях уже существовавших объектов. Тут опять видна характерная черта советского «новояза» на географической карте: своими новыми наименованиями большевики предпочитали заменять именно исторические названия!

Была до 1919 года в Москве Рогожская-Сенная площадь. Ее история, как и Рогожской слободы ямщиков, настолько интересна, что вполне достойна была бы отдельного очерка. Однако она превратилась в площадь Ильича.

Вел свое мирное существование в московской речи, быту и традициях привычный топоним Николо-Ямская улица. Имя этой улице дала церковь XVI века Николы «на Ямах». А в 1919 году новая власть этот топонимический памятник уничтожила и создала свой: Ульяновская улица.

Знали в Москве задолго до всё того же «незабываемого» 1919 года старинную Воронью улицу. Называлась она так по находившейся в этой части первопрестольного града в XVII-XVIII веках Вороньей (Андрониевской) монастырской слободе. Но благодаря уже известному вам решению Моссовета улица эта стала Тулинской. Перед нами - особый культовый «шедевр», ибо к славному городу Туле улица никакого отношения не имеет, а поименована по одному из многочисленных псевдонимов и кличек В.И. Ленина -К. Тулин. И совет - принял решение переименовать Тулинскую улицу в улицу Сергия Радонежского. Это произошло в 1991 году; переименование было приурочено к 600-летию со дня смерти великого молитвенника отца Сергия, канонизированного Церковью и почитаемого всеми православными христианами.

В 1922 году, с личного согласия Ленина, получил свое имя электромеханический завод им. Владимира Ильича в Москве. В 1923 году (если на секунду отвлечься от карты столицы) президиум ЦИК тогдашней ТатАССР единогласно присвоил наименование Ленино бывшей деревне Кокушкино. Славна она была тем, что именно сюда, в родительском имение, в Кокушкино в декабре 1887 года царские власти выслали студента Володю Ульянова. Но рекорд в географической лениниане принадлежит, думаю, подмосковному городу Талдом. Он получил имя Ленинск уже в 1918 году! Показательно, что одновременно с именем вождя и учителя Талдом приобрел и принципиально иной социальный статус: соответствующим указом власти превратили его в один миг из села в город. Правда, остается одна загадка: город назывался Ленинском до 1929 года, когда почему-то был восстановлен старинный топоним - Талдом. В чем тут причина, ученые пока не выяснили.

Дурные примеры, как гласит поговорка, заразительны. На вождя начали равняться практически все его товарищи по борьбе. Не протестовал против абсурдной замены древнего московского названия Золоторожская улица на улицу Бухарина «любимец партии» и интеллектуал Николай Бухарин. С его согласия произошло уничтожение старомосковского топонимического памятника. Ручей Золотой Рожок, левый приток Яузы (ныне он забран в коллектор), протекал вблизи Спасо-Андроникова монастыря и упоминается в очень древних документах. Топонимисты связывают наименование ручья и историю его появления с эпохой митрополита Алексия, святителя московского: «поскольку монастырь был основан митрополитом Алексием в память своего благополучного паломничества в Константинополь (в 50-х гг. XIV в.), есть основания предполагать, что и название ручью у стен монастыря было дано им по имени константинопольской (ныне стамбульской) бухты Золотой Рог». Но все в том же 1919 году вместо Золоторожской появилась на карте Москвы улица Бухарина.

Все это было началом печальных тенденций массовых изменений исторической московской топонимии и создания вместо них новых имен улиц, площадей, бульваров, проспектов.

Именно в связи с этим печальным опытом и желая заложить максимально жесткие законодательные рамки в процесс переименования внутригородских географических объектов в 1996-1997 гг. в ходе работы над текстом проекта Закона г.Москвы "О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы" мы, ученые-топонимисты, заложили в закон лишь три жестко ограниченные возможности для осуществления переименования. Эти возможности прописаны как действующая норма в ст. 15 Закона - «Изменение наименований территориальных единиц, улиц и станций метрополитена»:

Изменение наименований территориальных единиц, улиц и станций метрополитена производится в исключительных случаях, а именно:

- при восстановлении исторически сложившихся наименований, имеющих особую культурно-историческую ценность;

- при изменении статуса и/или функционального назначения соответствующего объекта;

- в целях устранения дублирования наименований в пределах территории города.

Десятилетняя практика применения закона показала, что в настоящий период эти жесткие ограничения оправдывают себя уже не в полной мере.

Они позволяют проводить лишь часть той работы по оптимизации топонимического пространства столицы, в которой сейчас наш город нуждается. Ср. пример успешного применения Закона, датируемый маем 2007 г., когда Ю.М.Лужков на основе рекомендаций Комиссии по наименованию улиц, подписал распоряжение о переименовании некоторых улиц в районе Экспоцентра на Красной Пресне: решение было обусловлено необходимостью устранить дублирование их названий. Так 4-й Красногвардейский проезд, расположенный от пересечения с Краснопресненской набережной до пересечения со 2-м Красногвардейским проездом и проходящий вдоль Третьего транспортного кольца, переименован в Тестовскую улицу. Безымянный переулок, находящийся между Московским международным деловым центром и Экспоцентром, будет отныне именоваться Выставочным. Части Краснопресненской набережной, расположенной от пересечения с 3-м транспортным кольцом до пересечения с Выставочным переулком, возвращено историческое название – Пресненская набережная.

Однако действующая по ст.15 норма Закона не позволяет в настоящее время устранять т.н. «топонимический чертополох» - названия, откровенно неудачные эстетически и структурно, неудачные с точки зрения стилистических, словообразовательных и иных грамматических, а также лексических норм русского языка, с точки зрения успешного выполнения ими функции ориентира.

Наглядный пример - ПЯТЬ Кабельных улиц (1-я Кабельная, 2-ая Кабельная, 3-я Кабельная, 4-я Кабельная, 5-я Кабельная) и ДВА Кабельных проезда (1-й Кабельный, 2-й Кабельный) в ЮВАО, р-н Лефортово. Эти объекты ранее исторических названий не имели, данные топонимы возникли как новые наименования новых объектов: первые две улицы и оба проезда возникли в 1928 году, остальные улицы – в 1950 году (поименованы по находившемуся близ шоссе Энтузиастов кабельному заводу). К тому же следует понимать, что так называемые «номерные» топонимы для русской топонимии экстрасистемны (в отличие, скажем, от городской топонимии США), не связаны с нашими национальными историко-культурными традициями в топонимике и противоречат им: по мере возможности от них следует избавляться еще и потому, что основная (т.е. «адресная», различительная, ориентирующая) функция подобных городских топонимов обеспечивается в первую очередь за счет их цифрового, а не словесного компонента. Однако при всем желании административных структур, деятелей науки и культуры, жителей города и при отчетливом понимании ими того, что данный «кабельный» набор не является украшением карты Москвы, ЮВАО и района Лефортово, заменить эти названия, то есть переименовать данные улицы и переулки в настоящий момент просто невозможно, ибо они не подпадают под действие ни одной из трех описанных выше возможностей для переименования, предусмотренных статьей 15 Закона.

Комиссия по наименованию улиц не в силах преодолеть это противоречие между требованиями закона и требованиями жизни и поэтому не имеет возможности заняться очисткой карты Москвы от подобного «топонимического чертополоха», необходимость чего обсуждалась в российских и московских СМИ еще с середины 80-х годов прошлого века. В то же время примеров таких неудачных названий, еще остающихся на карте Москвы, предостаточно: 1-я, 2-я и 3-я улицы Бебеля (САО, Савёловский район), 1-я, 2-я, 3-я, 4-я и 5-я Внуковские улицы (ЗАО, район Внуково), улица Восьмого Марта при наличии вообще «несистемных» 1-й и 4-й улиц Восьмого Марта (САО, район Аэропорт) – при том что улицы Восьмого Марта есть еще и в ВАО (Косино-Ухтомскимй р-н), и в ЗАО (район Внуково), и в ЮЗАО (Южное Бутово), Газгольдерная улица (ЮВАО, Нижегородский район), улица Газопровод (ЮАО, район Южное Чертаново), 1-я, 2-я и 3-я Радиаторские улицы (САО, Войковский район), Электродная улица, Электродный переулок и Электродный проезд (ВАО, район Сокольники) и десятки других примеров.

На повестке дня остро стоит также и вопрос учета необходимости изъятия с карты Москвы (впрочем, без какой-либо новой «кампанейщины» и новой «идеологизации» топонимии! тут чрезвычайно важны осторожность и взвешенность в принятии решений, основанные на проработанной комплексной историко-лингвистической экспертизе каждого планируемого изъятия!) ряда наиболее одиозных мемориальных топонимов и замены их на новые, мотивированные топонимы, связанные с историей, культурой, географией города, как того требует статья 9 Закона.

Классическим примером невозможности в настоящий момент такого переименования (ибо опять-таки приводимые ниже топонимы не подпадают под действие ни одной из трех описанных выше возможностей для переименования, предусмотренных статьей 15 Закона) служит наименование станции метро «Войковская» Замоскворецкой линии, улицы Войкова (САО, Головинский район), 1-го, 2-го, 3-го, 4-го и 5-го Войковских проездов (САО, Войковский район) и самого Войковского муниципального района. Этот пример широко обсуждался в российских СМИ и имеет широкий общественный резонанс, в том числе – благодаря оправданным усилиям исследователей, общественных деятелей и представителей Русской Православной Церкви, объединившихся в топонимическом (ономастическом) общественном проекте «Возвращение». Данное мнение компетентных и патриотически настроенных активистов данного общественного мы проекта мы не вправе не учитывать в ходе работы по оптимизации действующего закона[14][15].

Не следует забывать, что параллельно с главной функцией ориентира, «адресной функцией», топонимы – включая, разумеется, и внутригородские – связаны и с исторической системой ценностей этноса и социума. Географические названия мы с вами можем определить с этой точки зрения как историко-культурные и пространственно-временные вехи истории этноса и его языка. Один из российских языковедов и культурологов, профессор Г.Д. Томахин (ныне покойный) однажды очень точно сформулировал специфику географических наименований: «Топонимы - неотъемлемая часть фоновых знаний носителей данного языка и культуры: в них, как в зеркале, отражается история данного поселения и освоения данной территории. Поэтому именно эта часть лексики издавна привлекает внимание не только филологов, но и историков, этнографов, географов». Важно понимать, что эти «фоновые» (научный термин) знания имеют вполне конкретное отношение к формированию системы ценностей молодого поколения москвичей, к формированию чувства патриотизма. Достойным ли нравственным ориентиром в этом смысле могут служить увековеченные на карте столицы великой страны имена террористов, убийц и палачей типа Войкова, Халтурина и их откровенных преступных подельников типа Кибальчича[16] ? Думаю, что нет, не могут. Они также относятся к категории неудачных, ошибочных наименований, к категории «топонимического чертополоха», и в новой редакции Закона должны быть предусмотрены возможности и для их устранения (как было подчеркнуто мной выше, возможности, основанные на проработанной комплексной историко-лингвистической экспертизе каждого планируемого изъятия-замены).

ВЫВОД: основную задачу статьи 15 Закона, регламентирующей изменение наименований территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы, состоящую в максимально конкретном и жестком ограничении условий переименования этих объектов, следует СОХРАНИТЬ, но при этом ДОПОЛНИТЬ еще одной возможностью (подчеркиваю, что привожу здесь предлагаемую мной исключительно рабочую формулировку, ибо искомая точность и отточенность данной чрезвычайно важной дефиниции достижима лишь в ходе коллегиальной работы и обсуждений специалистами разного профиля):

- «в целях устранения ранее образованных названий, которые по результатам комплексной историко-лингвистической экспертизы (проведенной членами городской Комиссии по именованию улиц и привлеченными Комиссией независимыми экспертами-учёными) будут квалифицированы как грамматически, лексикологически, исторически или эстетически неудачные, или ошибочные, или противоречащие основным критериям, закрепленным ст.9 Закона» (см. ниже раздел 3 заключения, ст.15 Закона).